Человек обращается в Европейский Суд после пыток за несовершенное преступление: «жертва убийства» жива и здорова.

Нижний Новгород, Россия.

Как-то в сентябре сотрудник ГИБДД Алексей Михеев был вызван в отделение милиции для дачи показаний по делу об исчезновении местной девушки. Девять дней спустя его увезли на носилках с парализованной нижней частью тела.

В течение четырех лет Михеев пытался привлечь мучителей к ответственности. В отчаянии он обратился в Европейский Суд по Правам Человека в Страсбурге, Франция. «Это был мой последний, мой единственный шанс открыть правду о том, что со мной произошло», говорит Михеев.

Часто называемый «совестью Европы», Страсбургский суд рассматривает предполагаемые нарушения Европейской Конвенции, принятой в 1950 году на волне переоценки ценностей после Второй Мировой Войны. Однако в России Европейский Суд стал последней возможностью для многих граждан, потерявших надежду обрести правосудие дома. В Европейском Суде больше дел ожидающих решения из России, чем из любой другой страны. На конец 2005 года их число достигло 13945. Только в прошлом году россияне подали 8500 жалоб в Суд, что согласно одному официальному Кремлевскому лицу, составляет одну шестую часть всех полученных дел. Несмотря на то, что Россия является довольно большой страной, это все- таки является значительной цифрой.

Многие жалобы не относятся к сфере прав человека, как, например, невыплата пенсий, но доведенные до отчаяния россияне обращаются в Страсбург как в общий аппеляционный суд. Представитель России в Суде говорит, что большое количество дел из России вводит в заблуждение, так как «около 96 процентов из них признаются неприемлемыми». Заявители, по его мнению, могли с таким же успехом обратиться в местные аппеляционные суды, но выбрали Страсбург в надежде на большую денежную компенсацию. «На самом деле, люди более разочарованы в Страсбургском суде, чем в местных судах», заявил Представитель России, Павел Лаптев.

Однако даже незначительное количество рассмотренных дел против России говорит о многом. За последние шесть лет 111 дел из 115 рассмотренных дел были против России, что является более высоким процентным соотношением, чем для многих других стран.

Постановления Суда обязательны для России, так как Российские власти подписали Конвенцию по Правам Человека. Российские власти стараются исправить проблемы, выявленные Судом, в частности посредством улучшения условий в печально известных переполненных центрах досудебного содержания и сокращения задержек перед судом.

Но власти также оказывают давление на некоторых заявителей и организации, которые помогают людям в составлении заявлений в Страсбургский Суд. Российская правозащитная организация, представляющая интересы Михеева, была обвинена в получении средств от британских шпионов. Юрист, представляющая интересы других заявителей, сообщила, что ей постоянно отключают телефон.   

Доверие россиян местным судам возросло и снова пошло на спад во время правления президента Путина, который пришел к власти в 2000 году, обещая «диктатуру закона». Для начала он предпринял тщательную реконструкцию системы уголовного правосудия, сократив полномочия прокуроров и повысив статус адвокатов защитников. Однако за последние несколько лет доверие судам пошло на убыль после нескольких дел, таких как дело нефтяного магната Ходорковского, который был заключен в тюрьму за уклонение от налогов, а его компания расчленена. Многие в России и на Западе считают, что Путин злоупотребил судами для того, чтобы избавиться от политически амбициозного бизнесмена.

Ходорковский, в настоящее время отбывающий восьмилетний срок в Сибири, обратился в Страсбург. Он не первый, среди видных критиков Кремля, кто это сделал. Одним из предыдущих заявителей был Владимир Гусинский, опальный финансовый магнат, ненадолго заключенный в тюрьму в 2000 году. В 2004 году Европейский Суд согласился с утверждениями Гусинского, о том, что власти вынудили его оформить отказ от владения его «информационной империей» в замен на выход из тюрьмы. Суд присудил бывшему олигарху небольшую компенсацию, но не смог добиться возращения его бизнеса. В то время как Суд может вынести постановление о том, что человеку было отказано в справедливом судебном разбирательстве, остается неясным может ли Суд освободить кого-либо из российской тюрьмы.

В другом политически сенситивном решении в прошлом году, Европейский Суд присудил компенсацию шести чеченцам, чьи родственники были убиты российскими военнослужащими. Истец, Магомед Хашиев говорит, что российские войска, охотящиеся за повстанцами, убили его брата, сестру и двух племянников в 2000 году. «В Страсбурге я почувствовал, будто я попал в рай», говорит он. «В первый раз я чувствовал себя в достаточной безопасности, чтобы говорить о том, что со мной произошло, не опасаясь возмездия».

По началу Кремль уделял мало внимания решениям Европейского Суда, хотя и потихоньку выполнял эти решения. Но по мере того как количество заявлений возрастало, возросло и количество жалоб истцов и их адвокатов о преследовании. Карина Москаленко, юрист по правам человека, которая представляла интересы Ходорковского, говорит, что телефон в ее московском офисе отключают после трех минут разговора. «Я устала от этого», сказала она во время интервью из своего офиса, и ее телефон снова замолчал.

Билл Бауринг, английский профессор-правовед, помогавший Хашиеву и другим чеченцам, говорит, что ему было отказано в посещении России после того, как он прибыл в Московский аэропорт в ноябре прошлого года. Сотрудники службы безопасности не предоставили ему никаких объяснений по этому поводу.

Давление иногда выражается в запугивании заявителей, но бывают случаи, когда людей убивают, заявил Филипп Лич, глава Европейского Центра по Правам Человека, основанного в Лондоне. Он в частности упомянул дело Зуры Битиевой, чеченки, ожидавшей рассмотрения ее дела в Страсбурге. Он рассказал, что женщина была насмерть застрелена в своем доме, вместе с двумя другими членами ее семьи в 2003 году.

Представитель России в Европейском Суде, Лаптев, отвергает обвинения в преследовании. По мнению этого бывшего советского аппаратчика, расположившегося в Московском офисе, украшенном портретом Путина в белом кимоно, такие обвинения «абсурдны».

Заявители, обращающиеся в Страсбургский суд, должны перед этим исчерпать все внутригосударственные средства защиты. Суд, состоящий из 45 судей, не принимает заявления, не соответствующие этому требованию. Если требование было выполнено, Суд в первую очередь просит ответчика предоставить аргументы в письменном виде. Ответчиком является правительство страны, из которой была направлена жалоба. Только после получения таких аргументов, Суд принимает решение о рассмотрении дела. На эту процедуру могут уйти годы. В случае Михеева, правительство России отказалось предоставить Европейскому Суду какие-либо материалы по делу, мотивируя это тем, что расследование не было завершено. Суд, не проводящий собственного расследования, собирал по частям историю заявителя, основываясь на письменных показаниях, предоставленных местной неправительственной организацией, Нижегородским Комитетом против Пыток.

Все изменилось, когда в октябре 2004 г. Европейский Суд сообщил правительству, что жалоба Михеева была принята. Властями Нижнего Новгорода незамедлительно было начато два уголовных расследования в отношении поведения сотрудников милиции, и в ноябре прошлого года городской суд приговорил двух сотрудников, проводивших допрос Михеева. Обвинительный приговор, в котором подробно описывались примененные виды пыток, был передан в Страсбург, и сыграл важную роль в установлении фактов по делу.

История Михеева, которому на тот момент было 22 года, началась в сентябре 1998 года, когда, будучи на службе в дорожной милиции, он с другом подвезли молодую девушку, которую они встретили в городе Богородск. Два дня спустя, мать девушки заявила об ее исчезновении. Михеева вызвали на допрос. Не задумываясь, он надел форму и уехал в отделение милиции.

Оскорбления начались буквально сразу, что следует из приговора, вынесенного в прошлом году Нижегородским Судом. В начале сотрудники милиции Богородска заставили Михеева подписать заявление об увольнении, датированное задним числом. Затем, они содержали его в заключении, основываясь на обвинении в непристойном поведении на вокзале. На самом же деле, в день, когда, по словам следователя, Михеев был задержан на вокзале, он уже находился в заключении. Сотрудники милиции допрашивали его сутками, в основном без адвоката, заявил Михеев в письменных показаниях под присягой, направленных в Европейский Суд. Спустя 10 дней его перевели в центр для задержанных. Там же, когда он отказался признаться в том, что он изнасиловал и убил девушку, сотрудники милиции подключили контакты электрошока к мочкам его ушей, и одним нажатием кнопки его пронзило электрическим током.

«Я думал, у меня будет сердечный приступ», сказал Михеев во время интервью в его тесной квартире, где он проживает с матерью. « Все мое тело дрожало . Все внутренние органы свело судорогой». Сотрудники милиции показали ему письменные показания друга, который был с ним, когда они подвозили девушку. В показаниях говорилось, что Михеев изнасиловал и убил девушку. Согласно обвинительному приговору от 2005 против двух сотрудников милиции, когда Михеев продолжил отрицать совершение преступления, они снова пропустили по его телу заряд тока, на этот раз более сильный и долгий.

Он кричал и пытался вырваться, но не мог. Не в силах больше выносить боль, он устно признался в совершении изнасилования и убийства, и согласился написать признание. С него сняли наручники, дали ручку и бумагу и начали диктовать признание. Но после первого предложения, он передумал и перестал писать. Согласно, обвинительному приговору от 2005, сотрудники милиции в третий раз применили электрошок. Михеев вырвался, разбил окно, выпрыгнул, упал на милицейский мотоцикл и сломал позвоночник.

В тот же, согласно приговору, день девушка, в чьем убийстве его обвиняли, вернулась домой. В своих показаниях в Нижегородском Суде, она сказала что, остановилась у друзей, не говоря об этом матери.

Власти начали уголовное расследование обстоятельств падения Михеева. Три месяца спустя, расследование было прекращено из-за «недостатка доказательств». В действительности, человек лежавший в той же больнице с Михеевым, рассказал, что видел ожоги на мочках ушей и ссадины на теле Михеева. Сварщик по профессии, он указал на то, что травмы Михеева выглядели, как разорвавшиеся пузыри от ожогов горячим железом. Больничные записи этого не упоминали, хотя в них были отмечены раны на верхней части головы, царапины на лбу и рубцы на языке.

В последующие годы, областные прокуроры несколько раз заново открывали дело и отсылали его на доследование, в целом 15 раз. Некоторые из этих расследований были, по мнению Европейского Суда, «чистой формальностью», другие были более серьезными. Тем не менее, дела снова и снова закрывали, по причине различных следственных недостатков. Например, в одном из дел сотрудник милиции, который должен был встретиться со свидетелем, был одним из сотрудников обвиняемых в применении пыток. По его словам, он не мог определить местонахождение свидетеля. Некоторые из следователей пришли к выводу, что Михеев был «слабым» по характеру, и выпрыгнул из окна с целью совершения самоубийства.

Местный Комитет против Пыток стал заниматься этим делом в 1999 году. Глава Комитета, Игорь Каляпин, рассказал: «прокуратура направила нам письмо, в котором утверждалось, что пыток в России нет, и что мы порочим репутацию государства». Письмо висит в рамке на стене в его офисе .

Каляпин рассказал, что пропавшая девушка была родственницей местной «шишки», и в дело были вовлечены высокопоставленные сотрудники местных правоохранительных органов. Заместитель прокурора Нижнего Новгорода наблюдал за ходом расследования. Михеев сказал, что когда он пожаловался ему на применение пыток, ответом было, «уведите его, и продолжайте над ним работать». На данный момент этот заместитель прокурора мертв. Прокуратура Нижнего Новгорода не предоставила никаких комментариев по делу.

Комитет против Пыток направил дело в Европейский Суд в 2001 г., и три года спустя Суд признал жалобу приемлемой. Местное уголовное расследование, начатое позже, признало несостоятельными увольнение, датированное задним числом, и обвинение в непристойном поведении. Нижегородский Суд приговорил двух сотрудников, участвующих в допросе, в злоупотреблении служебным положением с применением насилия. Каждый из них был приговорен к четырем годам тюремного заключения. В конце января Страсбургский суд в составе семи судей постановил, что имело место нарушение положения, запрещающего «пытки или…бесчеловечное или унижающее человеческое достоинство обращение». Было также установлено, что российские власти отказали Михееву в праве на эффективное расследование и компенсацию. Суд приказал России заплатить Михееву 250000 евро или около 310000 долларов. Примерно половина этой суммы приходится на медицинское лечение и потерю дохода, и половина на компенсацию морального ущерба «в связи с особо тяжелыми последствиями».

Лаптев, представитель России в Европейском Суде, публично заявил, что решение Суда «должно быть тщательно изучено во всех отделениях милиции страны». В интервью он добавил, что «это было ужасное дело, но такое не происходит исключительно в России. Везде есть плохие сотрудники милиции».

Компенсация Михеева, которую он еще не получил, очень ему пригодится. Он и его мать проживают на общий доход в 100 долларов в месяц. Нуждающийся в постоянном медицинском уходе, Михеев, по сути, прикован к своей однокомнатной квартире.

Между тем, власти отказали Михееву в пенсии по инвалидности для сотрудников милиции. Причина: «Так как меня вынудили подписать заявление об уходе, датированное задним числом», говорит Михеев, «я не выполнял служебных обязанностей, когда я выпрыгнул из окна».

________________________________________________________________________

Перевод на русский язык Натэлы Джордан по просьбе Центрa по правам человека Университета Миннесоты, 2006.