ПЕРВАЯ СЕКЦИЯ

ДЕЛО «ПЛЕТМЕНЦЕВ против РОССИИ»

(Жалоба No 4157/04)

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

г. СТРАСБУРГ

27 июня 2013 г.

вступило в силу 27 сентября 2013 г.

Данное постановление вступит в силу в порядке установленном пунктом 2 статьи 44 Конвенции. Может быть подвергнуто редакционной правке.

По делу «Плетменцев против России»,
Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой, в состав которой вошли:
Изабелла Берро-Лефевр, Председатель,
Элизабет Штайнер,
Ханлар Гаджиев,
Линос-Александр Сицильянос,
Эрик Мос,
Ксения Туркович,
Дмитрий Дедов, судьи,
и Сорен Нильсен, Секретарь Секции,
проведя 4 июня 2013 года совещание по делу за закрытыми дверями,
выносит следующее постановление, утвержденное в тот же день:

ПРОЦЕДУРА

1. Дело было инициировано жалобой (№ 4157/08), поданной в Европейский Суд против Российской Федерации гражданином Российской Федерации Евгением Плетменцевым (далее по тексту -
«заявитель») 2 декабря 2003 года в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее по тексту - «Конвенция»).

2. Интересы заявителя представляли А. Кирьянов и К. Луганцев, адвокаты, практикующие в г. Таганроге. Интересы Властей Российской Федерации (далее — «Власти») представлял Г. Матюшкин, Уполномоченный Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека.

3. Заявитель жаловался, в частности, на то, что его содержание под стражей было незаконным и не имело достаточных оснований.

4. 29 января 2009 года Председатель Первой Секции принял решение уведомить Власти о жалобе. Также Суд решил рассмотреть жалобу по существу одновременно с решением вопроса о ее
приемлемости (пункт 1 статьи 29).

ФАКТЫ

I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

5. Заявитель, 1962 года рождения, до своего задержания проживал в г. Таганроге Ростовской области.

А. Уголовное судопроизводство в отношении заявителя

1. Судопроизводство касательно первого эпизода мошенничества

6. В июне 1998 года милиция Таганрога («городская милиция») возбудила уголовное производство в отношении заявителя по подозрению в мошенничестве, мошенническом получении займов,
злоупотреблению должностным положением и подделке документов.

7. Приговором от 22 марта 2000 года Таганрогский городской суд («городской суд») в составе судьи У. и заседателей X. и Р. установил, что в 1997 году заявитель, являясь руководителем муниципального предприятия, нарушил различные правила лицензирования и представил ложную информацию в заявке на кредит. Суд обвинил заявителя в мошенничестве и получении кредита на основании ложной информации и приговорил его к пяти с половиной годам условно с испытательным сроком в три года. Данный приговор не был обжалован и вступил в силу. Заявитель остался на свободе.

2. Судопроизводство касательно второго эпизода мошенничества

8. 4 декабря 2001 года городская милиция возбудила уголовное дело в отношении заявителя по подозрению в еще одном эпизоде мошенничества с отягчающими обстоятельствами против Д.,
совершенное заявителем вместе с Б. Заявитель и Б. оба оставались на свободе под подпиской о невыезде.

9. В неустановленную дату дело было направлено для рассмотрения городским судом.

(а) Постановление о заключении под стражу от 15 апреля 2002 года

10. 15 апреля 2002 года городской суд в составе судьи Дж. и заседателей В. и Ш. постановил взять заявителя и другого обвиняемого под стражу. В соответствующей части этого постановления о
заключении под стражу сказано:

" Обвиняемому Б. и [заявителю] предъявлено обвинение в том, что они обманным путем приобрели у Д. 20 ООО долларов США ... Они отрицали предъявленное им обвинение в суде.

Более того, [заявитель] оскорбил пострадавшего, назвав его "подлецом";

поведение заявителя представляло собой опасность. Прокурор ходатайствовал о заключении заявителя под стражу. Суд считает это ходатайство обоснованным.

Заключение под стражу было выбрано в качестве меры пресечения в отношении [заявителя], а также Б., так как, оставаясь на свободе, они могли повлиять на ход судопроизводства и воздействовать на свидетелей, включая [неразборчиво] пострадавшего".

11. Заявитель не обжаловал данное постановление,

(b) Вынесение приговора

12. Приговором от 16 апреля 2002 года городской суд в составе судьи Дж. в качестве председателя и двух заседателей В. и Ш. признал заявителя виновным в мошенничестве, совершенном в сговоре с Б. в отношении Д. в августе-сентябре 2001 года. Учитывая предыдущее обвинение заявителя и тот факт, что он совершил преступления во время испытательного срока, суд приговорил его к шести годам лишения свободы по совокупности преступлений.

13. 4 июня 2002 года Ростовский областной суд, рассмотрев дело в кассационном порядке, оставил приговор без изменения,

3. Пересмотр приговоров в порядке наздора и объединение уголовных дел

14. 4 сентября 2003 года Президиум Ростовского областного суда ("Президиум суда") отменил приговор от 22 марта 2000 года в порядке надзора на том основании, что заседатели X. и Р. незаконно участвовали в рассмотрении дела заявителя. Дело было направлено в суд первой инстанции для повторного рассмотрения.

15. 17 сентября 2003 года заявитель подал жалобу в Президиум суда о пересмотре в порядке надзора приговора от 16 апреля 2002 года, оставленного без изменения по результатам рассмотрения
кассационной жалобы, а также постановления о заключении под стражу от 15 апреля 2002 года.

16. 20 ноября 2003 года Президиум суда отменил приговор от 16 апреля 2002 года, оставленный без изменений по результатам рассмотрения кассационной жалобы, и направил дело в суд первой
инстанции на новое рассмотрение. Вопрос был рассмотрен в присутствии прокурора; заявитель и его адвокаты отсутствовали. Суд постановил, в частности, что состав суда, который вынес приговор 16 апреля 2002 года, был незаконным, так как заседатель В. была назначена для совместной работы не с председательствующим судьей Дж., а с другим судьей городского суда. Кроме того, срок нахождения В. в должности превысил установленный законом предел. Следовательно, ее участие в рассмотрении дела заявителя было незаконным. Такое нарушение уголовно-процессуального права явилось безусловным основанием для отмены приговора и направления дела на новое рассмотрение. Наконец, суд отметил, что он не нашел никаких оснований для изменения меры пресечения в виде заключения под стражей, "избранной судом в отношении [заявителя]" и постановил, что мера пресечения должна остаться той же, без указания дальнейших доводов по этому вопросу. В постановлении не указывался предельный срок содержания заявителя под стражей. В решении ничего не говорилось по поводу доводов заявителя в отношении постановления о заключении под стражу от 15 апреля 2002 года.

17. 15 января 2004 года уголовные дела в отношении заявителя были объединены.

4. Последний этап судебного разбирательства

18. 31 марта 2004 года городской суд признал заявителя виновным по двум эпизодам мошенничества и приговорил его к пяти годам лишения свободы. Суд вычел из срока время, которое заявитель провел под стражей с 15 апреля 2002 года по 31 марта 2004 года.

19. 25 мая 2004 года областной суд, рассмотрев приговор в кассационном порядке, оставил его без изменений.

B. Разбирательства относительно содержания заявителя под стражей

20. 23 декабря 2003 года, по просьбе заявителя, городской суд провел предварительное слушание по его уголовному делу касательно второго эпизода мошенничества. Постановлением, вынесенным в тот же день, просьба заявителя была удовлетворена, и дело было направлено прокурору с целью объединения двух уголовных дел в отношении заявителя. Суд также отклонил просьбу заявителя об освобождении, так как Президиум суда постановил, что мера пресечения в отношении него и другого обвиняемого должна остаться без изменений. В соответствии со статьей 255 Уголовно-процессуального кодекса, период содержания заявителя под стражей в ожидании суда мог быть продлен до шести месяцев и, соответственно, городской суд, который получил материалы дела 2 декабря 2003 года, действовал в соответствии с этим положением. Далее суд постановил, что оснований для применения более мягкой меры пресечения не было, так как оба подсудимых обвинялись в серьезном преступлении, и они могли, оставаясь на свободе, препятствовать судопроизводству. В решении не указывался предельный срок содержания заявителя под стражей.

21. Заявитель подал жалобу, утверждая, помимо прочего, что срок содержания его под стражей истек, и что власти не проявляли   надлежащего усердия в проведении уголовного расследования в его отношении.

22. 15 января 2004 года прокурор объединил два уголовных дела в отношении заявителя. Новому делу был присвоен номер 9883479 и в неустановленную дату прокурор направил его в городской суд.

23. 10 февраля 2004 года областной суд отклонил жалобу заявителя на постановление от 23 декабря 2003 года. Суд отметил, помимо прочего, что, вопреки предположению заявителя, нарушений статей 109 и 255 УПК установлено не было, так как 2 декабря 2003 года городской суд получил его дело после отмены приговора в порядке надзора и не определил меру пресечения в отношении заявителя и не продлил срок его содержания под стражей согласно таким положениям.

24. Постановлением от 26 февраля 2004 года городской суд назначил судебное заседание по делу заявителя. Тем же постановлением было прекращено уголовное преследование заявителя в отношении всех обвинений, за исключением двух эпизодов мошенничества, в связи с истечением срока давности уголовного преследования. Суд также отклонил ходатайство заявителя об
освобождении, сославшись на статью 255 УПК. Он отметил, что не видит основания для изменения меры пресечения в отношении любого из обвиняемых, или для применения более мягкой меры пресечения, учитывая тяжесть предъявляемых им обвинений и возможность того, что находясь на свободе, они могут воспрепятствовать осуществлению правосудия. В постановлении не указывался предельный срок содержания заявителя под стражей.

25. 13 апреля 2004 года областной суд после обжалования оставил данное постановление без изменений. Он указал, что заявителю и второму подсудимому было предъявлено обвинение в тяжком преступлении и имелись основания считать, что они могут скрыться или ’’вмешаться в установление истины". Было также отмечено, что на содержание под стражей заявителя и второго подсудимого была получена санкция суда и что обвинение было снято с них в порядке надзора. Затем их уголовное дело было передано в городской суд на новое рассмотрение, с постановлением, что мера пресечения должна остаться прежней.

II.  СООТВЕТСТВУЮЩЕЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО И ПРАКТИКА ЕГО ПРИМЕНЕНИЯ

А. Уголовно-процессуальный кодекс

26. С 1 июля 2002 года вопросы уголовного права регулируются Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации (Закон №. 174-ФЗ от 18 декабря 2001 года, далее - «УПК»).

1. Меры пресечения

27. Мерами пресечения являются: подписка о невыезде, личное поручительство, залог и заключение под стражу (статья 98). При решении вопроса о необходимости избрания меры пресечения
компетентный орган обязан установить, имеются ли «достаточные основания полагать», что обвиняемый скроется от следствия или суда, продолжит заниматься преступной деятельностью или
воспрепятствует установлению истины (статья 97). Также должны учитываться тяжесть предьявленного обвинения, сведения о личности обвиняемого, род его занятий, возраст, состояние здоровья, семейное положение и другие обстоятельства (статья 99). В исключительных случаях, при наличии оснований, предусмотренных статьей 97, мера пресечения может быть избрана в отношении подозреваемого с учетом обстоятельств, перечисленных в статье 99 (статья 100). При необходимости у подозреваемого или обвиняемого может быть взято обязательство о явке (статья 112).

2. Сроки содержания под стражей

(а) Два вида предварительного заключения

28. В кодексе проводится различие между двумя видами предварительного заключения: первый - «на период следствия», то есть в период, когда компетентный орган милиция или прокуратура
— расследует дело, а второй — «до суда» (или «на период рассмотрения дела в суде»), на стадии судебного разбирательства.

(b) Сроки содержания под стражей «в период следствия»

29. Мера пресечения в виде заключения под стражу может применяться только по судебному решению в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении уголовного преступления, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше двух лет (статья 108). Содержание под стражей при расследовании преступлений не может превышать два месяца (статья 109). Этот срок может быть продлен судьей на срок до шести месяцев (часть 2 статьи 109). Дальнейшее продление срока содержания под стражей может быть санкционировано судьей только в отношении лиц, обвиняемых в совершении тяжких или особо тяжких преступлений (часть 3 статьи 109). Продление срока более чем на восемнадцать месяцев не допускается, а лицо, содержащееся под стражей, подлежит немедленному освобождению (часть 4 статьи 109).

(c) Сроки содержания под стражей «до суда»

30. С момента направления дела прокурором в суд первой инстанции подсудимый считается содержащимся под стражей «до суда» (или «на период рассмотрения дела в суде»). Период содержания под стражей до суда рассчитывается с даты получения судом первой инстанции материалов дела до даты, когда вынесено постановление. Как правило, он не может превышать щести месяцев, но по уголовным делам о тяжких и особо тяжких преступлениях суд первой инстанции может продлить срок содержания под стражей один или несколько раз, каждый раз не более чем на три месяца (части 2 и 3 статьи 255).

3. Предварительное слушание

31. Суд первой инстанции может провести предварительное слушание для рассмотрения таких ходатайств стороны защиты, как ходатайство об исключении определенных доказательств или о
допросе свидетелей стороны защиты (статьи 234 и 235). По результатам предварительного слушания суд первой инстанции может решить, помимо прочего, вернуть ли материалы дела прокурору,
приостановить производство или прекратить уголовное дело против подсудимого (статьи 236-239). Если суд первой инстанции решил вернуть уголовное дело прокурору, он должен решить вопрос о мере пресечения в отношении обвиняемого (пункт 3 статья 237).

B. Соответствующая практика Конституционного суда

32. В своем определении № 4-Р от 22 марта 2005 года Конституционный Суд подтверждает, что основанием для содержания под стражей подозреваемого или обвиняемого должно быть судебное решение, вынесенное в порядке, установленном уголовно-процессуальным законодательством. При отмене приговора в порядке надзора и передавая дело на новое рассмотрение, суд надзорной инстанций обязан рассмотреть вопрос содержания под стражей. При этом он должен руководствоваться требованиями статей 10, 108, 109 и 255 УПК и исходить из того, что мера пресечения, избранная на предыдущем этапе расследования, прекращает применяться после того, как обвинительный приговор в отношении обвиняемого вступил в силу, в результате отмены приговора мера пресечения не восстанавливается автоматически, и если суд посчитал, что обвиняемый должен оставаться под стражей, необходимо было установить, с указанием соответствующего участия заинтересованных сторон, имелись ли основания, включая фактические обстоятельства, требующие его содержания под стражей на новом этапе разбирательства. Такое постановление о содержании под стражей могло быть издано после того, как сторонам была предоставлена возможность заявить об их точке зрения в суде, чтобы они могли дать свою собственную оценку обстоятельств дела, а не основывать решение исключительно на аргументах, представленных прокуратурой или изложенных в предыдущем постановлении о заключении под стражей. Кроме того, суд надзорной инстанции должен быть принять во внимание этап уголовного расследования, который мог открыть новые обстоятельства, требующие изменения меры пресечения. В то же время, независимо от процессуальной стадии, постановление о заключении лица под стражу или о продлении срока содержания под стражей должно было отражать фактические обстоятельства, изученные судом. Такая оценка суда могла быть представлена в отдельном постановлении или части постановления об отмене приговора и передаче дела на новое рассмотрение.

ПРАВО

I. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ ПУНКТОВ 1 И 3 СТАТЬИ 5 КОНВЕНЦИИ ВВИДУ СОДЕРЖАНИЯ ЗАЯВИТЕЛЯ ПОД СТРАЖЕЙ С 20 НОЯБРЯ 2003 ГОДА ДО 31 МАРТА 2004 ГОДА

33. Заявитель жаловался согласно пункту 1 статьи 5 Конвенции, что в постановлении от 20 ноября 2003 года не были изложены основания для его содержания под стражей. Суд, по своей инициативе, поднял вопрос совместимости содержания заявителя под стражей с 20 ноября 2003 года по 31 марта 2004 года с требованиями подпункта (с) пункта 1 и пункта 3 статьи 5 Конвенции. В части, имеющей отношение к данному вопросу, указанное положение гласит:

«1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:
...
(с) законное задержание или заключеноие под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения;
...
3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом «с» пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено
предоставлением гарантий явки в суд».

А. Доводы сторон

34. Власти утверждали, что содержание заявителя под стражей с 20 ноября 2003 года по 31 марта 2004 года соответствовало требованиям, предусмотренным пунктами 1 и 3 статьи 5 Конвенции. 15 апреля 2002 года городской суд вынес постановление о заключении заявителя под стражу, так как заявитель угрожал потерпевшему и потому мог "повлиять на других участников уголовного судопроизводства". После отмены приговора в отношении заявителя его содержание под стражей основывалось на постановлении от 20 ноября 2003 года. Тот факт, что такое решение не содержало "расширенного обоснования", не свидетельствовал о нарушении пункта 3 статьи 5, так как основания для содержания заявителя под стражей, изложенные в соответствующем постановлении от 15 апреля 2002 года, оставались актуальными. Президиум суда действовал в пределах своей юрисдикции (см. дело ''Стасаитис против Литвы” {Stasaitis v. Lithuania), жалоба №47679/99, 21 марта 2002 г.) и, таким образом, в соответствии с пунктом 1 статьи 5. Кроме того, постановления от 23 декабря 2003 года и 26 февраля 2004 года содержали надлежащие и
достаточные обоснования для содержания заявителя под стражей, упоминая, что заявитель может скрыться или помешать осуществлению правосудия. Наконец, Власти утверждали, что, поместив заявителя под стражу, российские органы выполнили свои обязательства, указанные в различньк международных документах, по защите потерпевших от лиц, совершивших преступление.

35. Заявитель утверждал, что после возбуждения в отношении него уголовного дела и до 15 апреля 2002 года он оставался на свободе под подпиской о невыезде. Состав суда, установившего, что он угрожал потерпевшему, был незаконным, что было впоследствии подтверждено Президиумом суда. Когда 20 ноября 2003 года последний отменил обвинительный приговор в отношении заявителя, он тем самым признал недействительным все предыдущее уголовное преследование, включая постановление о заключении под стражу от 15 апреля 2002 года. Однако Президиум суда постановил оставить меру пресечения прежней и не привел обоснований для содержания заявителя под стралсей. Ни одно судебное решение не содержало фактических обоснований того, что он может скрыться или помешать осуществлению правосудия. Это было еще более очевидным, учитывая, что органы власти автоматически санкционировали также содержание под стражей другого обвиняемого совместно с заявителем, который никогда никому не угрожал. Заявитель утверждал, что судебные решения касательно его содержания под стражей были произвольными.

B. Оценка Суда

1. Приемлемость жалобы

36. Суд считает, что данная жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта «а» пункта 3 статьи 35 Конвенции, и что она не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть признана приемлемой.

2. Существо жалобы

(а) Предполагаемое нарушение требований пункта 1 статьи 5 Конвенции

37. Суд напоминает, что выражения «законный» и «в порядке, установленном законом» в пункте 1 статьи 5 относятся непосредственно к внутригосударственному праву и указывают на
обязательство соответствовать его материальным и процессуальным нормам. Тем не менее, «законность» содержания под стражей, согласно внутригосударственному праву, не всегда является
определяющим фактором. Суд, помимо прочего, должен быть убежден, что заключение в течение всего рассматриваемого периода соответствовало требованиям пункта 1 статьи 5 Конвенции, который гарантирует лицам защиту от произвольного лишения свободы.

38. Более того. Суд должен установить, соответствует ли само внутригосударственное право Конвенции, включая изложенные или подразумеваемые в ней принципы. Касательно данного вопроса. Суд акцентирует внимание на том, что в случаях лишения свободы особенно важно соблюдение принципа юридической определенности. В связи с этим важно, чтобы условия лишения свободы, предусмотренные национальным правом, были бы четко определены, а также чтобы право само по себе было предсказуемым в применении, чтобы соответствовать изложенному в Конвенции стандарту "законности", который требует, чтобы все законы были достаточно точными, чтобы лицо “ в случае необходимости, с учетом надлежащей консультации - на достаточно разумных основаниях в конкретных обстоятельствах могло предвидеть последствия своих действий (см. дело ”Джесиус против Литвы" {Jecius v. Lithuania, жалоба № 34578/97, пункт 56, ЕСПЧ 2000-IX; "Барановский против Польши" {Baranowski v. Poland), жалоба № 28358/95, пункты 50-52, ЕСПЧ 2000-III; "Мурен против Германии" (Моогеп v. Germany )[БП], жалоба № 11364/03, пункт 76, 9 июля 2009 г.; "Арутюнян против России" {Arutyunyan v. Russia), жалоба № 48977/09, пункты 87-88, 10 января 2012 г.; и "Крянгэ против Румынии" {Creanga v. Romania) [БП], жалоба № 29226/03, пункт 120, 23 февраля 2012 г.).

39. Возвращаясь к обстоятельствам данного дела, Суд замечает, что 20 ноября 2003 года Президиум суда отменил приговор от 16 апреля 2002 года, в соответствии с которым заявитель был обвинен и оставлен под стражей.

40. Власти утверждали, что в оспариваемом приговоре не было "расширенного обоснования" (см. выше пункт 34). Однако, рассмотрев постановление от 20 ноября 2003 года, Суд склонен принять довод заявителя, что в нем не было изложено никаких оснований для лишения его свободы (см. выше пункт 16).

41. Заявитель также утверждает, что Президиум суда постановил оставить его содержание под стражей "без изменений", хотя тем же решением Президиум отменил все предыдущее уголовное
судопроизводство, включая постановление о заключении под стражу от 15 апреля 2002 года (см. выше пункт 35). По мнению Суда, это заявление согласуется с доводами Конституционного Суда Российской Федерации, который отметил, что содержание под стражей как мера пресечения не восстанавливается автоматически при отмене обвинительного приговора, и что суд надзорной инстанции должен провести новую оценку дела, учитьшая актуальные обстоятельства и предоставляя обвиняемому возможность высказать его точку зрения по делу (см. вьппе пункт 32). Нет никаких оснований полагать, что данная ситуация имела место в данном деле (см. вьппе пункт 16).

42. В любом случае. Суд подчеркивает, что в постановлении от 20 ноября 2003 года не только не представлено никаких обоснований содержания заявителя под стражей, но и не установлен предельный срок для такого содержания.

43. В связи с этим Суд повторяет, что отсутствие оснований в решениях судебных органов, санкционирующих содержание под стражей в течение длительного периода времени, несовместимо с
принципом защиты от произвола, изложенным в пункте 1 статьи 5 (см. дело "Стасаитис против Литвы ”, упомянутое выше, пункт 67), в особенности, когда это сопровождается неуказанием судом сроков содержания под стражей напрямую или со ссылкой на применимые положений национального законодательства (см., помимо других источников, дело "Нахманович против России” {Nakhmanovich v. Russia), жалоба № 55669/00, пункт 71, 2 марта 2006 г.; дело "Белевицкий против России" {Belevitskiy v. Russia), жалоба № 72967/01, пункт 91,1 марта 2007 г.; "Бахмуцкий против России" (Bakhmutskiy v. Russia), жалоба №36932/02, пункты 111-15, 25 июня 2009 г.; "Ходорковский против России" {Khodorkovskiy v. Russia), жалоба №5829/04, пункт 160, 31 мая 2011 г.; и "Степанов против России" Stepanov v. Russia, жалоба № 33872/05, пункты 73-77, 25 сентября 2012 г.).

44. Соответственно, Суд считает, что постановление от 20 ноября 2003 года должно было оставить заявителя в состоянии неопределенности в отношении оснований и сроков его лишения
свободы, пока городской суд повторно не рассмотрел данный вопрос 23 декабря 2003 года, то есть, спустя более чем месяц (см. дело "Авдеев и Веряев против России" (Avdeyev and Veryayev v. Russia), жалоба № 2737/04, пункт 44, 9 июля 2009 г.).

45. Далее Суд отметил, что хотя постановление городского суда от 23 декабря 2003 года содержало конкретные причины для содержания заявителя под стражей, в нем, опять-таки, не указан предельно допустимый срок такой меры пресечения (см. выше пункт 20). То же самое справедливо в отношении последующего постановления от 26 февраля 2004 года (см. выше пункт 24).

46. В этом отношении Суд отмечает, что отсутствие установленных сроков в постановлении о заключении под стражу, изданном согласно статье 255 УПК, ранее являлось определяющим фактором для вывода Суда о том, что такое постановление является произвольным, так как суд посчитал, что максимальный период содержания под стражей в шесть месяцев являлся слишком продолжительным лишь на том основании, что уголовное дело было представлено в суд, обладающий компетенцией для его рассмотрения (см. дело "Федоренко против России" (Fedorenko v. Russia), жалоба № 39602/05, пункт 55, 20 сентября 2011 г.).

47. В этом контексте, Суд считает, что в течение четырех месяцев и десяти дней после отмены обвинительного приговора 20 ноября 2003 года и до вынесения нового обвинительного приговора 31 марта 2004 года заявитель должен был находиться в состоянии неопределенности, в начале из-за оснований для содержания под стражей и сроков заключения, и впоследствии из-за сроков
продолжающегося лишения свободы. Суд повторяет, что санкционирование содержания заключенного в изоляторе без принятия судебными органами решения, которое содержит конкретные
обоснования, и без установления оговоренного временного срока заключения явно противоречит положениям статьи 5, которая представляет меру заключения под стражу как исключительный

случай лишения права на свободу, которое может применяться только в четко оговоренных и строго определенных случаях (см. "Худоеров против России’' (Khudoyorov v. Russia) №6847/02, пункт 142, ЕСГГЧ 2005-Х).

48. С учетом вышеизложенного, Суд приходит к выводу, что решения в отношении содержания заявителя под стражей с 20 ноября 2003 года по 31 марта 2004 года не соответствуют требованиям
четкости, предсказуемости и защиты от произвола, что все вместе представляет собой значимые элементы "законности" содержания под стражей в значении пункта 1 статьи 5.

49. Соответственно, имело нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции.

(b) Предполагаемое нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции

50. Суд, по своей инициативе, поднял вопрос соответствия содержания заявителя под стражей в период с 20 ноября 2003 года по 31 марта 2004 года требованиям пункта 3 статьи 5 Конвенции.

51. С учетом своего вывода, что содержание заявителя под стражей в вышеуказанный период было произвольным (см. вьппе пункты 48 и 49), Суд не считает необходимым отдельно рассматривать этот вопрос (см. дело "Чеботарь против Молдовы" {Cebotari v. Moldova), жалоба № 35615/06, пункты 54-55, 13 ноября 2007 г., и "Палади против Молдовы" {Paiadi v. Moldova )[БП], жалоба № 39806/05, пункты 16-11, 10 марта 2009 г.).

II. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ ТРЕБ0ВАНИЙ ПУНКТА 1 СТАТЬИ 5 КОНВЕНЦИИ В СВЯЗИ С ПОСТАНОВЛЕНИЕМ О ЗАКЛЮЧЕНИИ ЗАЯВИТЕЛЯ ПОД СТРАЖУ ОТ 15 АПРЕЛЯ
2002 ГОДА

52. Заявитель жаловался согласно пункту 1 статьи 6, что его заключение в соответствии с постановлением от 15 апреля 2002 года было незаконным, так как было вынесено судом, состав которого был незаконным, и что, несмотря на такой факт, Президиум суда отклонил его ходатайство об освобождении в своем постановлении от 20 ноября 2003 года. Суд считает, что данная часть жалобы должна быть рассмотрена согласно подпункту (с) пункта 1 статьи 5 (см. дело Мурена, упомянутое выше, пункт 62), текст которого был приведен выше).

53. Власти утверждали, что заявитель не исчерпал внутригосударственные средства правовой защиты и не выполнил требование шестимесячного срока в отношении его жалобы. По существу они оспаривали, что постановление о заключении под стражу было сопоставимо с пунктом 1 статьи 5.

54. Заявитель пояснил, что, по его мнению, его права по Конвенции были нарушены не постановлением от 15 апреля 2002 года, а постановлением от 20 ноября 2003 года.

55. Полагая, что данная часть жалобы приемлема, и учитывая позиции заявителя и собственные выводы выше в пункте 49, Суд считает, что нет необходимости рассматривать данную жалобу (см., помимо других источников, дело "Кайа против Турции" (Кауа v. Turkey), 19 февраля 1998, пункт 55, "Сборник решений и постановлений" Reports o f Judgments and Decisions) 1998-1, и "Кускани против Соединенного Королевства" (Cuscani v. the United Kingdom), жалоба № 32771/96, пункты 41-43, 24 сентября 2002 г.).

III. ДРУГИЕ ПРЕДПОЛАГАЕМЫЕ НАРУШЕНИЯ КОНВЕНЦИИ

56. Наконец, заявитель жаловался согласно пункту 3 статьи 5 и статье 6 Конвенции, что он находился под стражей с 15 апреля 2002 года до 31 марта 2004 года в нарушение сроков, установленных национальным законодательством, и что уголовное разбирательство в отношении него было необоснованно затянутым.

57. Суд изучил эти жалобы. Однако, в свете общего материала, имеющегося в его распоряжении, и в той мере, в которой вопросы, на которые подавались жалобы, находятся в пределах его компетенции, Суд считает, что они не раскрывают никаких признаков нарушения прав и свобод, изложенных в Конвенции или Протоколах к ней.

58. Следовательно, данная часть жалобы является явно необоснованной, и должна быть отклонена в соответствии с подпунктом "а" пункта 3 и пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

IV. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ

59. Статья 41 Конвенции предусматривает следующее:

«Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения. Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне».

А. Ущерб

60. Заявитель не предъявил никаких требований в отношении материального ущерба. Он потребовал выплаты 10 ООО евро в качестве компенсациий морального вреда в связи со страданиями, которые он испытал в связи с предполагаемым нарушением его прав согласно пунктам 1 и 3 статьи 5 Конвенции.

61. Со ссылкой на дела "Силин против России" {Silin v. Russia) (жалоба № 3947/03, 24 апреля 2008 г.) и "Рякиб Бирюков против России” (Ryakib Biryukov v. Russia) (жалоба № 14810/02, ЕСПЧ 2008),
Власти утверждали, что, если Суд установит нарушение прав заявителя по Конвенции, признание факта нарушения само по себе будет являться достаточной справедливой компенсацией.

62. Суд отмечает, что он установил нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции в отношении произвольного содержания заявителя под стражей. Суд признает, что заявитель должен был испытать страдания, которые не могут быть компенсированы простым признанием нарушения. В связи с этим Суд присуждает заявителю 7 ООО евро, плюс любые налоги, подлежащие уплате с этой суммы.

B. Расходы и издержки

63. Заявитель не требовал компенсации судебных расходов и издержек. Соответственно, Суд ничего не присуждает ему по данному пункту.

C. Проценты за просрочку платежа

64. Суд считает приемлемым, что процентная ставка при просрочке платежа должна быть установлена в размере, равном предельной учетной ставке Европейского центрального банка, плюс три процента.

ПО ЭТИМ ОСНОВАНИЯМ СУД ЕДИНОГЛАСНО;

1. Объявляет жалобу относительно законности и длительности содержания заявителя под стражей приемлемой, а остальную часть жалобы неприемлемой;

2. Постановляет, что имело место нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции в отношении содержания заявителя под стражей в период с 20 ноября 2003 года по 31 марта 2004 года;

3. Постановляет, что нет необходимости отдельно рассматривать жалобу на основании пункта 3 статьи 5 Конвенции в отношении того же периода времени;

4. Постановляет, что нет необходимости рассматривать жалобу согласно пункту 1 статьи 5 Конвенции относительно постановления о содержании под стражей от 15 апреля 2002 года;

5. Постановляет:

(а) что в течение трех месяцев со дня вступления данного постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции власти государства-ответчика должны выплатить заявителю 7 ООО (семь тысяч) евро в российских рублях по курсу, установленному на день выплаты, а также все налоги, подлежащие начислению на указанную сумму, в качестве компенсации морального вреда;

(b) что с момента истечения вышеуказанного трехмесячного срока до момента выплаты компенсации на данную сумму начисляются простые проценты в размере предельной учетной ставки
Европейского центрального банка плюс три процента.

6. Отклоняет остальные требования заявителя о справедливой компенсации.

Составлено на английском языке, уведомление разослано в письменной форме 27 июня 2013 года в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сорен Нильсен    Изабелла Берро-Лефевр
Секретарь       Председатель